Кратчайший путь в дурдом.

Поговорим о теме на злобу дня: о недовольстве людей друг другом. Вас когда-нибудь кто-нибудь бесил? Если да — то что может быть актуальнее? В магазине, транспорте, на работе мы можем встретить сердитого товарища. И нет-нет, да полыхнем гневом в ответ.

Нормально ли это? С одной стороны, да. Иногда просто необходимо «отгавкиваться». С другой стороны, есть тонкая грань. Если за нее зайти — защита собственных интересов закончится печально. Слишком жесткий отпор приведет человека если не в тюрьму, то в дурдом. Но где предел допустимого? Чтоб четко провести черту, за которую заступать нельзя, расскажу несколько реальных историй.

Личность с дефектом

Я на дежурстве. У меня вызов. Повод такой.

В часы посещений юному наркоману и его отцу сделали замечание. Медсестра вежливо попросила их не вытирать ладони о скатерть. Что тут началось! Цирк с конями – даже рядом не стоял.

Мужчины были уверены, что невиновны. И чтобы ни у кого сомнений в этом не осталось, они выбрали лучшую тактику – нападение. Они напридумывали десятки ругательств в адрес молодой медсестры. Кричали, что девушка родила Гитлера, его брата Сатану и прочих псов преисподней.

Заведенный собственным красноречием мальчик в какой-то момент буквально превратился во взбеленившегося коня. Он плевался и лягался. С дьявольским смехом угрожал закидать тарелками других больных и их родственников. «Благодарные зрители» моментально расчистили арену и прилипли по углам. Даже отец артиста, наконец понял всю широту негодования сына и отступил к двери.

Представление набирало обороты. После изысканных ругательств и тарелкозакидывательных угроз последовал номер жонглера. Циркач захватил в свою орбиту все, что было поблизости. Книги, стулья и столы порхали в воздухе, словно бабочки. Зрелище не для слабонервных. А публика, как назло, попалась впечатлительная и крепостью духа не отличалась.

Особо возбудимые плакали в углу. Один из зрителей замер в неестественной позе, напоминая статую Родена. У кого-то резко усилились параноидные защиты. Этот кто-то взволновано рассказывал о впечатлениях стенному шкафу. И, судя по мимике, ему из шкафа кто-то отвечал. В общем, все были поражены. Из уважения к искусству старались даже не дышать.

Тут-то меня и вызвали. Без доброго слова к распоясавшемуся молодцу было никак не подступиться. Да и методы усмирения применять без разрешения доктора запрещено.

Соответственно таким я и застала этот цирк. Парень дошел до стадии «ведьмака на шабаше». И малейшая критика великого таланта грозила закончиться взрывом исступления.

Окружающие интуитивно балансировали на грани: старались не стать последней искрой, после которой рванет по-настоящему мощно. Казалось, разбушевавшийся пациент уже начал утихать. И тут…

Одна из номенклатурных мамаш решила, что близость к власти делает ее неуязвимой. Она гордо встала, приосанилась и громко назвала парня паяцем. Слова больно ранили артиста. Поэтому он поступил точно как горилла, которую туземец неудачно ранил стрелой. Раздался истошный вопль, и наркоман кинулся с кулаками на хмурую женщину, чтобы осчастливить ее насильно.  Для полноты картины не хватало разе что вагнеровского «Полета валькирий».

К сожалению для актера и к счастью для гордой мамаши, балаган пришлось остановить.

Лицедея прификсировали к спинке койки. Под магическим влиянием аминазина яростная звезда цирка мгновенно превратилась в благодарного мальчика. Он долго извинялся, уверял, что не хотел показывать дурного примера.

Это же была шутка, объяснял он. Никто не понял? Странно! И, вообще, если бы он хотел, чтобы кто-то пострадал — то пострадавшие обязательно были бы. А так — о чем говорить? Тем более, что намерения были самые благородные. Парень даже согласился в следующий раз звать доктора, если разговор с персоналом не заладится. Не хотелось, чтоб «души прекрасные порывы» вновь кто-то неверно истолковал. Отец был в шоке.

— Раньше ведь был душевнейшим парнем, — говорил он.

— Наркотики убивают здоровую часть личности. Мозг после запрещенной химии как город после бомбежки. Как Сталинград в 43-м году. У личности остается один мотив, как единственное уцелевшее здание, — ответила я, — Жаль, но неизбежные последствия употребления наркотиков — это изъяны личности и психопатия. И жаль вдвойне, что их практически невозможно преодолеть.

Папа, который вместе с сыном и начал этот дебош, грустно кивнул. Он спешно попрощался – и удалился. Его никто не задержал. Заметьте, несмотря на то, что это он наорал на медсестру и спровоцировал буйство сына, отец наркомана спокойно вышел из больницы. Это важно. Дальше поймете, почему.

Нелеченные приходят навестить недолеченных.

Вот еще один характерный пример.

Среда –день посещений. Я уже собиралась домой. Но тут в ординаторскую заглянули испуганные медсестры.

— Таисия Зиновьевна, время посещений закончилось, а мы не можем выпроводить ее, — пожаловались девочки.

— Ариадна Демьяновна, — понимающе сказала я.

Мама одного пациента. Ее скандальная слава гремела по всей больнице. Каждого встречного женщина вплетала в бред. Поэтому любой мог неожиданно для себя стать частью ее странного вымышленного мира. Разумеется, окружающим это радости не приносило никакой.

Снимаю куртку, снова надеваю халат и выхожу в коридор. Диспозиция примерно такая. Полная дама сидит на стуле. Руками вцепилась в сиденье. Ногами упирается в косяк. Покрасневший от натуги санитар старается сдвинуть ее к выходу.

— Здравствуйте, Ариадна Демьяновна, — говорю я, — У вас, видимо, что-то случилось?

— Явилась, не запылилась! А где твои окровавленные щипцы, позволь спросить? Куда ты пятна крови спрятала? В другом халате оставила? И что вы, суки белохалатные, с моим сыном делаете! Таисия она, видите ли, Зиновьевна! Да ты – эскулапище мохнатое! Оскопитель малолетних! И сколько мошонок ты сегодня опустошила, позволь спросить?! Ты убийца! Убийца ты и проститутка! Хватают они тут дрянь всякую. Только и знают, что целый день пушистые шары выкручивать! И ведь ладно бы удовольствие от этого получали. Так, нет ведь. Режут и режут яйца! Без ножа режут! На корню все добро зарубаете!

Я с трудом давлю в себе смех и любопытство. Крайне интересно, зачем все это делать врачам? Но я же профессионал. Сохраняю глубоко участливое выражение лица. Из-за таких вот ситуаций мои близкие порой считают, что у меня совершенно отсутствует чувства юмора. Дорогие мои, ваши шутки — ерунда по сравнению с бредом, который врачи регулярно слышат.

— Бога тебе не бояться надо! – продолжила дама, — Ничего себе дурдом наворотила! А заведующий ваш, herr главный зомбоящер, где?! Этот кровосмеситель! Он ли не меня преследовал вчера вечером у дома? Хочет на чай пригласить?! Так бы и сказал! Я не против! Но пусть только остановится еще рядом на черной машине! Уууубью! Я давно поняла, что вы все заодно! Одна вы шайка-лейка! А главная у вас всех тут эта крючкотворческая старушенция! Да я все про вас знаю! Да это она мою квартиру отжать хочет? А тоже… хорошей прикидывалась. По моей просьбе сына дееспособности лишила. А сейчас чего себе удумала? На помидоры мне сына поменять хочет! Заявляю еще раз! Четко и последовательно! Это. Не. Мой. Сын. Не мой. Иначе, почему меня видеть не хочет? Почему ругательства не слушает? Почему щипки не терпит? И стряпню не ест? Почему? Потому что не сын это!

— Простите, но время посещений уже закончилось, — перебиваю я (такой поток может литься часами), — Боюсь, Вам все-таки придется покинуть помещение.

— Мне придется?! – впала в исступление дама, — Это тебе придется! Думаешь, я ничего не знаю? Я все знаю! Ты – валютная проститука! Подстилка ты мидовская! Сейчас как звездану тебе больно-больно!

Она рванула с кулаками ко мне. Но персонал оградил меня, тесня женщину. Да и пациенты выстроились в живую линию защиты между мной и фурией.

— Спрячьтесь в ординаторской, — попросили девочки, — Мы уже вызвали охрану.

— Да пусть уж ударит, — отвечаю я, — Будет повод ее госпитализировать. Человеку же явно нужна помощь.

— Я тебе госпитализирую!!! – закричала женщина.

Ее глаза горели безумием. Как описать взгляд, полный пустоты и ярости? Глаза наливаются кровью и лезут из орбит. Описание блеклое, но наяву увидеть такое — весьма жутко.

— Я беременная шестидесятилетняя женщина! — продолжает она, — Да кто позволит вам делать со мной все, что вам захочется?!

Появились охранники.

— Насилуют! – заголосила дама, — Святую мать ста тысяч детей убить хотят! Воры! Насильники! Пожарники! Почему вы мне сразу не сказали, что насиловать будете?!

Женщина оскалилась и сжала кулаки. Вновь пригрозила мне, но, к сожалению, так и ничего и не сделала. Потому, заметьте, и ее отпустили с миром. Как и отца наркомана в предыдущей истории.

Психоз Ариадны Демьяновны крепчает уже не один год. Совершенно очевидно, что такой ушат бреда способен вынести врач с хорошим стажем. А вот человеку без клинического опыта пережить такое непросто. Потрясающе то, что при этом она умудряется работать. Я совершенно серьезно восхищаюсь этим человеком! И очень хочу помочь этой даме с непростой судьбой. Лечение, по крайней мере, остановило бы развитие болезни.

Но она себя больной не считает. В законе, конечно, есть пункт, обязывающий лечить человека против его воли в случае ухудшения состояния без помощи. Но обосновать необходимость недобровольной госпитализации одним этим аспектом сложно. А вот неприкрытая агрессия к себе или окружающим – очевидный повод.

Думаю картина поведения людей, так или иначе приводящая их в дурдом, постепенно вырисовывается. Но она будет неполной без еще одного случая.

Беспредел нашего времени

Hey teacher leave them kids alone.

Pink Floyd, Another brick in the wall

У меня лечится мальчик. В целом, приятный молодой человек из интеллигентной семьи. К сожалению, настолько интеллигентной, что у них не принято выражать агрессию. Никакими способами и методами. Никак и никогда нельзя злиться. С рождения его убеждали, что он «добрый и хороший». Вначале мальчик стоически терпел тяготы детсадовской жизни. Но в какой-то момент не выдержал и покусал одногруппников за их длинные носы. Это произошло в присутствии воспитателя и родителей. В итоге, с психиатром ему пришлось познакомиться довольно рано. Мальчика признали инвалидом детства в связи психическим расстройством.

К подростковому возрасту в парне накопилось столько ненависти, что она уже оборачивалась против него самого.

Он часто брил голову. При этом бесконечно водил тупым лезвием по абсолютно сухой голове. Скальп его скорее напоминал одну большую коросту. Периодически он сбривал и брови. Иногда пробивал в теле дополнительные дырки, не предусмотренные природой. Неустанно расширял туннель в ухе. Мечта его сводилась к татуировке на лице и к чернилам в глазных яблоках. Так он и жил, ненавидя себя и окружающих. При этом жаждал признания и уважения. Калеча себя, стремился выделиться из толпы.

И надо же такому случиться, что одним из его педагогов в техникуме – оказалась женщина с отвратительным характером. Бывают такие преподаватели. Они постоянно самоутверждаются за счет студентов. На каждом занятии эта дама прилюдно кого-то оскорбляла и выгоняла из класса. И вот очередь дошла до нашего героя. Он на секунду отвернулся к другу — и тут же попал под раздачу.

— Господин Дракула! Вы, что, считаете, что вы все знаете? — обратилась дама к нему. — Находите время отвлекаться и вести светские беседы? Будьте любезны, изыщите возможность встать и выйти!

Следует оговориться, что учеба была одной из редких радостей в жизни парня.

— Я никуда не пойду, — спокойно возразил он.

— Скажите, пожалуйста? Он никуда не пойдет! Пойдешь! И как миленький! Пойдешь туда, куда я тебя пошлю. Встал и вышел!

— Разрешите остаться. – попросил парень предельно вежливо.

— Ах! Теперь ты так заговорил? Интересно. Много же ты о себе думаешь! Встал и вышел!

Герой замолчал, но уходить не стал.

— Хочешь, чтоб я полицию вызвала?! – рассвирепела дама, — ВСТАЛ И ВЫШЕЛ!!!

Парень поднялся. Медленно подошел к трибуне. Спокойно достал газовый баллончик. И высадил содержимое преподавателю в лицо. Это был звездный час среди однокурсников. Но после этого его, конечно, отправили на принудительное лечение.

Итак, в чем принципиальное отличие этого парня от тех, кто избежал госпитализации? Отец наркомана и мать больного – тоже вели себя неподобающим образом. Причем, в отличие от спокойного парня они громко кричали и оскорбляли людей. Разница в том, что чужого имущества эти двое не портили. Общественного порядка, как бы это странно не звучало, не нарушали. Себя и окружающих не калечили. Реальным убийством «по мотивам ненависти в отношении какой-либо социальной группы» не угрожали.

Они просто выражали мнение. А, как известно, даже самые громкие слова не несут физического вреда. В общем, они понимали недопустимость всех только что перечисленных действий, потому и гуляют на свободе. Так что скверный характер и даже психоз – не всегда повод для госпитализации. А вот если отстаивать свои интересы разрушительными действиями — рано или поздно приведет в дурдом или тюрьму.